Вложения в культуру – это вложения в будущее

LT: Виктор, расскажите, чем ваш театр отличается от остальных?

ВИКТОР МИНКОВ: «Приют комедианта» — первый в России государственный репертуарный контрактный театр. Театр, который работает без труппы. Мы приглашаем на свои постановки режиссеров и вместе с ними определяем актерскую команду, которая будет участвовать в конкретном проекте.
На мой взгляд, это очень интересная история как с творческой, так и с экономической точек зрения. Режиссер не замыкается на труппе и может пригласить для постановки желаемого артиста из любого театра, создать ту идеальную актерскую компанию, которая ему необходима. Режиссер обладает неограниченной свободой в вопросе сочетания в одном спектакле различных актерских школ и направлений, что очень важно для творческого процесса, который приносит настоящий кайф. Потому это идеальная творческая модель для изначально прогнозируемого успеха проекта.
С экономической же точки зрения она выгодна, потому что мы избегаем некоего застоя, когда актер может какое-то время не играть, не репетировать, но все равно получать стабильную зарплату. В нашем театре артисты приходят на конкретный проект: получают деньги за репетиционный период и за каждый выход на сцену. Такая система оплаты кажется мне максимально справедливой.
Мы работаем в нестандартной модели творческого существования, но ведь театр и должен быть абсолютно разным. И огромным достижением русского репертуарного театра является некая семейственность. Безусловно, они должны работать с труппами, потому что воспитание артиста – это очень серьезный процесс, который не прекращается, когда он оканчивает театральный институт, а с определенным мастером этот процесс может продолжаться на протяжении всей жизни, и эту систему я тоже абсолютно принимаю.

Почему, несмотря на все плюсы, так мало театров работает по такой схеме?

Это крайне интересная модель, просто она заставляет больше трудиться, работать, вертеться, у нас намного больше забот. Но у каждого человека свой путь, мы делаем в жизни то, что нам близко. Я думаю, что каждый человек должен прожить так, чтобы не было мучительно больно, но максимально интересно и комфортно. Просто мне нравится, когда вокруг очень много талантливых людей, режиссеров и артистов из разных жанров, школ, городов, стран, что мы очень активно пропагандируем в своей политике.

Также у вас необычная система финансирования театра — наполовину состоящая из государственных и наполовину из собственных средств.

«Приют комедианта» — это все-таки государственный театр, который полностью подчиняется городу. Причем все деньги, которые дает нам Санкт-Петербург и которые мы зарабатываем сами, — это бюджетные средства. Но, с одной стороны, нашему театру приходится сложнее, потому что город финансирует зарплату административно-технического персонала, коммунальные платежи, выделяет деньги на текущий ремонт и одну постановку в сезоне. Все остальные расходы мы берем на себя: надбавки штатным сотрудникам, зарплаты артистов, налоги, обслуживание сценического комплекса, а также вся рекламная кампания и четыре дополнительные постановки, которые мы делаем отдельно от сезона. Конечно, приходится много работать, главное –
при этом относиться к этому делу, как к увлекательной игре.

Такая политика сказывается на стоимости билетов?

У нас недешевые билеты, но это же чистый маркетинг, который направлен на то, какую аудиторию ты желаешь заполучить. Безусловно, я хочу образованную аудиторию. К нам приходит очень много менеджеров среднего и высшего звена, работающие студенты, которые могут купить билет за полторы-три тысячи рублей. 82 процента нашей аудитории моложе сорока лет. Исходя из этого, я подбираю необходимую режиссуру, названия и программу.

Мы идем своим путем и не хотим никому ничего доказывать, мы просто хотим быть лучшими

Мне очень близко то, что сделал в Москве Кирилл Серебренников в «Гоголь-центре», для меня это является большим примером во всех смыслах. В театре с утра до вечера кипит жизнь: проводятся лекции, выставки, показы лучших мировых спектаклей предыдущих лет — это живая и постоянно играющая история, и мы тоже стремимся к тому, чтобы не просто выполнять функции театра с вечерними спектаклями. Есть желание создать некий центр, который будет постоянно привлекать людей различными новыми задумками.

Постановки «Приюта комедианта» славятся своей смелостью. Является ли это неким способом бросить вызов зрителю и другим театрам?

Петербург — очень консервативный город, где по непонятным причинам очень тяжело приживаются современная драматургия и различные нововведения. В этом плане «Приют комедианта» идет своим путем и своей программой, – где-то эпатажной, где-то постоянно пытающейся взорвать. Остальные государственные театры города работают в достаточно классическом варианте.
Мы никому не бросаем вызов, это скорее вопрос неких амбиций. Если ты живешь, то должен завоевать этот мир. Мы идем своим путем и не хотим никому ничего доказывать, мы просто хотим быть лучшими.

Насколько в Санкт-Петербурге развита система независимых театров и каковы их перспективы?

Их очень много, но это крайне нестабильная система. Потому что театров возникает огромное количество, но многие умирают. Просто без финансирования очень тяжело выжить. Хотя я должен отдать должное комитету по культуре Санкт-Петербурга, потому что на протяжении уже пяти лет у нас существует комиссия по определению субсидий для негосударственных театров. Она определяет сумму для конкретных коллективов исходя из общего бюджета финансирования.
Но государственный театр в любом случае не может быть самоокупаемым, это возможно только при полном изменении налоговой системы в нашей стране. Существуют различные системы финансирования театров, даже в Европе они очень разные. Например, немецкий театр на 85% дотируется из бюджета государства. Французские и английские, наоборот, являются частными. Они могут получать лишь некоторую часть субсидий.
Но в том же немецком театре при этом есть четкие ограничения — ты не можешь поставить цены на билеты выше определенного уровня. Государство предоставляет средства, значит люди должны иметь возможность безболезненно для своего бюджета посещать театр. Мы столкнулись с этой системой, когда я привез в Дрезден БДТ: Алису Фрейндлих и Олега Басилашвили. Мы играли их знаменитый спектакль «Дядюшкин сон» и нам сказали, что мы не можем продавать билеты больше 20 евро (примерно 1500 рублей). Но чтоб вы понимали, билет на Фрейндлих и Басилашвили в Петербурге стоит от 3 и до 10 тысяч.
Наоборот, английский, американский, канадский театры — это система абсолютно свободного рынка. Ты можешь получать государственные субсидии, но в этом смысле твое ценообразование ничем не ограничивается. Но суть не только в рынке, а в определенной системе налогообложения, когда частным лицам выгодно осуществлять филантропию и финансировать социальную сферу. Плюс здесь существует очень много негосударственных фондов, которые также аккумулируют деньги на своем счету от частных организаций. Например, если вы владеете фирмой и не знаете, какому именно театру хотите помочь, но желаете поддержать искусство, то доверяете работу этому фонду, потому что в его совет входят авторитетные люди, которые на своем совете также определяют, кому и какую выделить сумму. Это полезно, потому что в результате ты получаешь налогообложение, которое выгодно именно тебе.

В нашей стране такая система возможна?

У нас этого абсолютно нет. К сожалению, закон о меценатстве, который десять лет лежал в нашей Госдуме и был принят два года назад — это лишь пародия на меценатство и спонсорство. У нас нет никаких налоговых преференций для реальной поддержки социально-культурной сферы. И пока их не будет, театры должны сидеть на шее у государства, которое понимает, что обязано их финансировать, потому что вложения в культуру — это вложения в будущее нации.