Демократическое устройство нашей страны требует если не революции, то эволюции

СТИЛЬ: Юрий Александрович, как вы считаете, задает ли сегодняшнее телевидение направление мышления общества?

ЮРИЙ СЛУЯНОВ: Недавно на одном из интернет-ресурсов я с удивлением прочитал исследование, посвященное именно этому вопросу. В заголовок была вынесена фраза, в которой говорилось, что сегодня телевидение не является основным источником информации. Вот, знаете, я думаю, что, если бы цифры могли говорить более правдоподобно, такого утверждения не появилось бы. Потому что телевидение сегодня продолжает оставаться самым эффективным инструментом формирования общественного мнения. Его плюсы заключаются как минимум в доступности, потому что, давайте будем откровенны: треть страны до сих пор ходят в туалеты «с дыркой» – о каком интернете может идти речь? Я часто бываю в области: и уже отдаленные от мегаполисов районы страдают по причине невозможности провести и подключить интернет-связь. Да и вообще, восприятие людьми этих двух информационных ресурсов разное: телевизор уже много лет имеет статус «друга семьи», у которого пусть не ежедневно, но собираются близкие люди, желающие приятно и плодотворно провести время: почувствовать эмоции, проявить сопереживание, посмеяться или поплакать. Даже потребление телевизионного контента через интернет уже переходит в разряд личностного восприятия, что придает процессу интимность и уединенность. Поэтому, в спорах о том, умрет ли телевидение, я придерживаюсь мнения, что нет. Поскольку данный вид искусства имеет собственные целевые, художественные, технические и культурологические особенности.

Может быть, у этих двух ресурсов просто разные задачи?

Согласен. Возможно, телевидению даже необходимо каким-то образом приспосабливаться к современным реалиям, в том числе трансляции через интернет. Все более серьезными становятся вопросы качества картинки — появление HD, 4K, квадрокоптеров говорит о том, что данная отрасль развивается и будет развиваться, главное – быть в тренде и выдавать хороший, добротный продукт. Мы двигаемся в сторону максимально точной и объективной фиксации мира. По поводу социальных задач скажу так: телевидение имеет огромный ресурс для осуществления взаимодействия между обществом и властью, но, к сожалению, не всегда это направлено в нужное русло. Почему сегодня все программы более востребованы в интернет-пространстве? Да потому, что там есть площадка для проявления собственного мнения. Посмотрел и сказал: «Это фуфло» или «Вот здесь я согласен». А в телевидении, процветающем сегодня, нет обратной связи, хотя она может быть. И это плохо, поскольку выстраивается вертикаль, где главенствующими являются или, если это федеральный канал, кремлевские цели, или, если частный, задачи руководства. Например, почему в Новосибирске нет международных корреспондентов? Московские коллеги говорят: «Так у вас там ничего не происходит». Почему? Я как раз считаю, что Сибирь, особенно в контексте РБК, непочатое поле информации. За десять лет, которые мы существуем, я считаю, что мы немного раскачали здешних бизнесменов, сформировали бренд, который на слуху у каждого, и получили пусть небольшой, но качественный сегмент аудитории, которая сегодня принимает решения во многих отраслях развития области. Это тот самый средний класс, который является движущей силой любого общества. Если в начале 2000‑х годов мы говорили о 10–15% активного населения, то сегодня, по самым скромным подсчетам, это 5–7% людей, которые занимаются бизнесом. Конечно, многие натешились: пошла тенденция создавать предприятия, все насоздавали — как работать с ними, непонятно. У нас даже вузы не владеют такой информацией. Почему сейчас много бизнес-тренеров развелось? Все хотят знать, как создать свое дело, платят за это бешеные деньги, а в итоге средний класс сокращается.

Какова в данной ситуации задача руководителя телеканала?

Основная задача — быть честным. Отражать жизнь такой, какая она есть. А это, скажу я вам, сейчас делать довольно трудно. Вы знаете, что телеканал РБК — это часть огромного холдинга, куда входит как интернет-площадка, так и печатные издания. И формально у меня есть руководство, которое регулярно дает указания, связанные с соблюдением концепции канала, не более. Во всем остальном главная инстанция, дающая разрешение делать то, а не иное, это личная совесть. Сейчас телевидение зачастую используется как духовный наркотик, накачивающий людей мнимым спокойствием или, наоборот, тревогой и страхом, чтобы обыденные трудности, через которые мы проходим: отключение воды, отопления, разбитые дороги – воспринимались более спокойно.

Телевизионщики становятся эдакими pr-менеджерами,
или, как я люблю шутить, «пиарастами», поскольку существует огромный соблазн продвигать какую-либо позицию,
а не отражать естественный ход событий

В этом смысле, мы, конечно, отличаемся. РБК, пожалуй, единственное средство массовой информации, которое, прежде всего, радикально настроено на изменение ситуации по отношению к бизнесу, а также лоббирование интересов данного сегмента. Потому что со стороны как властей, так и обывателей к бизнес-сообществу относятся, мягко говоря, безобразно, а точнее с предубеждением. Высказывания в адрес предпринимателей с ракурса «воров» и «жуликов» можно услышать даже от известных общественных деятелей на федеральных телеканалах. Я думаю, что все, происходящее сегодня, — это некий рубикон, барьер, возьмем его – и ситуация должна наладиться. Потому что, даже если учитывать западную практику, то стоит отметить, что там власть всячески старается стимулировать развитие бизнеса. У нас же переход от слов к делу занимает очень много времени. Ситуация требует преломления, и наш телеканал всячески этому способствует. В данном контексте я, наверное, имею права покритиковать некоторые федеральные телеканалы, у которых в одном сюжете может одновременно транслироваться информация о том, какие, условно, «предприниматели мерзавцы», и то, что нужно помогать малому и среднему бизнесу.

А насколько, по вашему мнению, телевидение вообще имеет право на оценку ситуации? В частности, новостные программы.

Очень непростой вопрос, кстати. Но скажу так: я за телевидение, которое не рассказывает, а показывает. Меня иногда спрашивают, насколько кино отличается от той сферы, где я работаю? И я говорю: радикально. Кинематограф — это грезы, иллюзия, а телевидение — это реальность, естественные эмоции. Одной из важнейших проблем современного телевидения является прямой обман зрителя, а иногда и вовсе ничем не прикрытая пропаганда, навязывание определенной точки зрения. Как, например, сейчас мы можем видеть борьбу между атеистическими и религиозными идеями. В Европе атеизм никем не преследуется, а у нас… В итоге в обществе начинает превалировать одна идея, одна мысль, которую большинство приняло за правду. Знаете, в журналистике есть правило трех точек зрения. Когда мои ребята едут на место событий, я всегда говорю: «Дайте три разные точки зрения на одну ситуацию, но ни в коем случае самостоятельно не делайте выводы, их сделает зритель». Это, я считаю, самая честная позиция. А у нас чаще всего в новостях либо затушевывают проблему, либо прикрывают ее легким флером обмана, якобы на самом деле все окей. Телевизионщики становятся эдакими PR-менеджерами, или, как я люблю шутить, «пиарастами», поскольку существует огромный соблазн продвигать какую-либо позицию, а не отражать естественный ход событий. Именно по этой причине люди перестают верить новостным программам, поскольку их чаще всего делают не независимыми, а в интересах, в частности, федеральных телевизионных компаний.

Коммерческие каналы получают за свои программы деньги, федеральные — имеют установки сверху. Кому проще быть объективным?

Хороший вопрос. Скажу так: в Америке, богатейшей стране, которая до сих пор остается своеобразной Меккой экономического и социального развития, не существует ни одного государственного канала. Есть публичное телевидение, финансируемое конгрессом, но оно освещает очень глобальные, на уровне страны вопросы. Поэтому выход из ситуации, в которой мы сегодня оказались, один — упразднить государственные телеканалы. Потому что это элементарно нечестно, когда существуют компании с многомиллиардными бюджетами, а частники выживают, как говорится, как могут. Помимо прочего, тот же Первый канал в дополнение к огромному финансированию является монополистом в рекламе, на которой зарабатывает уж точно не меньше первоначального капитала. К слову сказать, монополизм сейчас процветает во всем: где это видано, что долететь до Москвы на самолете дешевле, чем доехать на поезде? Учитывая, что железнодорожный транспорт априори дешевле. Все просто: они единственные на этом рынке. Возвращаясь к телевидению: в итоге выходит так, что на этом огромном поле мы, частные каналы, – просто сторонние наблюдатели. Но, благодаря этой коммерческой составляющей, именно мы можем делать независимые журналистские материалы. Поскольку иначе это все находится под контролем федеральных или местных властей.

Какова проблематика сегодняшнего телевидения?

Вот, смотрите, есть канал «Спас», но почему-то нет исламского телевидения. Нет хорошего многонационального контента — ведь это так важно, сейчас мы еще не избавились от языка вражды, некого изоляционизма, якобы враждебного окружения. Никто не хочет нас завоевать! Вот такое неравноправие и есть главенствующая проблематика. К сожалению, мы не можем с этим ничего поделать: таковы правила. Коммерсанты должны получить свои деньги, поскольку находятся на этом рынке, но при этом самом неравноправии, они могут либо «скандалезой» привлекать к себе внимание — по типу телепроектов «Дом-2», либо мириться с участью непризнанных в своей отрасли.

В чем, помимо направленности канала, отличие РБК от коллег на телевизионной арене?

Концепция канала — это раскрытие тем политики, экономики, финансов, освещение процессов, происходящих в городе, стране, мире. В Новосибирске данный формат представляет собой циклы программ, посвященных разных сегментам бизнеса — начиная от сферы общественного питания, заканчивая медициной, недвижимостью и многим другим. Такой подход хорош тем, что мы имеем возможность наиболее глубоко обозначить раскрываемую тему, дав зрителям не просто информацию о прошедшем событии, а объяснив — что, где и к чему. Это отражается и на качестве контента, и на глубине вхождения в проблематику. Например, наша программа «Уникальный ресурс», посвященная человеческому капиталу и потенциалу, вообще не имеет аналогов на современном телевидении. И посмотрев эту передачу, вы не просто узнаете актуальные новости этой отрасли, но и реально почерпнете для себя что-то важное и ценное. Мы осознанно идем в такое «углубление», несмотря на то, что это порой более дорогостоящий и долгосрочный процесс. Нам важно показать проблему изнутри.

Какие трудности вы видите в современном обществе с точки зрения бизнеса? То есть чего нам не хватает, чтобы увеличить процентное количество среднего класса, о котором вы говорили ранее?

У нас абсолютно не развито экономическое мышление. Я бываю за границей и иногда поражаюсь, что там дети среднего возраста могут спокойно рассказать тебе, что такое акции, облигации, вклады и т. п. Экономическое мышление развивается начиная с детского сада, заканчивая школой, колледжем, институтом. А у нас модель потребления такова: государство все сделает. И человек больше ни о чем не думает — пришел, отработал смену, получил «пайку» и пошел. А экономическое мышление подразумевает инициативу — как заработать, как создать предприятие, как развивать продукт, исходя из трендов рынка. В России же снова все упирается в отношение к бизнесу: предприниматели воспринимаются у нас как коровы, которых нужно доить, пока они, простите, не сдохнут. А как же поддержка? Власть для того и должна существовать, чтобы давать необходимые ресурсы, — это мы их нанимаем, а не они нас.

То есть сейчас, по сути, все изменения лежат исключительно в руках государственной власти?

Да, демократическое устройство нашей страны требует если не революции, то эволюции, чтобы мы могли надеяться на то, что средства массовой информации станут самым объективным источником данных. Сегодня этого нет. Почему, собственно говоря, люди больше верят интернету, почему молодежь выходит на Болотную, а по России проходят митинги за Навального? Потому что в телевизоре нет Навального, не раскрываются проблемы коррупции и другие важные вопросы. Телевидение тоже может быть объективным, честным, с обратной связью. Если это брифинг мэра, то пусть на экраны области всё до буквы выходит! Сделайте трансляцию — как прямая линия с президентом, только прямая линия с губернатором, пусть он отвечает на вопросы местных жителей, в чем проблема? В этом плане Анатолий Локоть, мэр Новосибирска, конечно, более демократичен, иногда общается с горожанами на «Городской волне», но этого, как мне кажется, недостаточно. Если по существу, то нужна полноценная, серьезная реформа деятельности средств массовой информации. Раньше было так: «Что не запрещено, то разрешено», а сегодня: «Что наверху не разрешили, то запрещено».

Какие планы вы ставите себе как руководителю канала на будущий год?

РБК будет продолжать придерживаться установленной внутренней политике — поддерживать бизнес, участвовать в тематических мероприятиях, форумах, премиях. У нас намечается хороший альянс канала с местным сайтом РБК, который будет транслировать программы как в прямом эфире, так и в записи. Также у меня возникла идея создания «эрбэковского» пула Западно-Сибирской агломерации: у нас уже есть студии в нескольких сибирских городах, планируем продолжать развитие сотрудничества.